Удивительная судьба Кирилла Антакшинова

До недавней поры информация о чемпионе всебурятского Сурхарбана 1937 года была ничтожно малой – с гулькин нос. Лишь известный педагог, исследователь и спорторганизатор Борис Санданов в своих изданиях, в том числе в книге «Эрын гурбан наадан», в числе «победителей первенства Бурят-Монгольской АССР по национальной борьбе» назвал Антакшинова, не указав его имени. Кстати, если быть точным, то в довоенный период всебурятский спортивный праздник официально назывался республиканской колхозно-совхозной легкоатлетической спартакиадой.

В одном из июльских номеров газеты «Бурят-Монгольская правда» за 1936 год сообщалось, что в главном спортивном празднике республики в финале борцовских состязаний сошлись уроженцы Эхирит-Булагатского аймака Роман Булатов и Кирилл Антакшинов. Судя по публикации, удача улыбнулась Булатову. Зато жарким летом тридцать седьмого чемпионскую ленту республиканской спартакиады по бурятской борьбе (тогда весовых категорий не было) получил боец Буркавдивизиона Кирилл Антакшинов.

Как удалось выяснить, стальной характер силача из восточно-сибирской глубинки формировался на его малой родине – в улусе Тургун Эхирит-Булагатского аймака. А родился он в 1915 году в семье скотовода Антакшина Хогоева. В начале тридцатых годов прошлого века после окончания педкурсов при Боханском педагогическом техникуме шестнадцатилетний юноша из богом забытого улуса пытался было устроиться на работу, да вот незадача – возраст не позволял. Так что пришлось не по годам взрослому пареньку «стать старше» на два года. Примерно в те же годы, по всей видимости, юный Кирилл приобщился к бурятской борьбе. Сказались гены: силой, удалью и статью он пошел в отца, крепкого, кряжистого мужчину.

В 1932 году он стал лучшим борцом на соревнованиях в улусе Нагалык Ользоновского сельсовета. Годом позже, по рассказу дочери богатыря из Приангарья Ларисы Антакшиновой, занял первое место в споре силачей по национальной борьбе Буровского сельсовета. А на следующий год ему не было равных в богатырской «битве» в Байтогском и Курумчинском сельсоветах.

«В 1934 году отец победил на соревнованиях борцов во время съёмки кинофильма в Баяндае, – рассказывает Лариса Антакшинова. – Тогда в качестве приза получил новый костюм. В те же годы он стал первым в Боханском аймаке: одолел Харитона Батлаева, который до этого на протяжении десяти лет никому не проигрывал. Там же, в Бохане, он взял верх над «непобеждённым» 130-килограммовым гигантом Агаем Павловым».

В начале тридцатых годов прошлого века Кирилл Антакшинов влился в ряды легендарного Буркавдивизиона, где в течение трёх лет никому не уступал пальму первенства по «националке», получив от командования 33 приза. После службы в химвзводе Буркавдивизиона (Буркавбригады) его, как и некоторых других бойцов, выдвинули на руководящую работу. Направили в Хоринский район, где он был депутатом аймачного Совета и трудился на посту первого секретаря райкома комсомола.

Казалось, что судьба к нему благосклонна (он избежал репрессий тридцатых годов) и его ждёт продвижение по карьерной лестнице и счастливая семейная жизнь. Поначалу для чемпиона республики жизнь складывалась как нельзя лучше. Женитьба. И казалось, вполне себе перспективная должность секретаря Кижингинского райкома партии по кадрам, которую он занимал до лета 1946 года.

Как оклеветали чемпиона

«Во время войны папа писал заявление в военкомат с просьбой отправить его на фронт, но его не отпускали: как партийный работник он был на брони, – поясняет Лариса Антакшинова. – Кстати, он в период советско-финской войны писал заявление, и ему отказали по той же причине».

С июля 1946 года началась чёрная полоса в его жизни. Сначала его вызвали в обком партии.

«Папу завели сперва в один кабинет – как будто на совещание, – продолжает Лариса Антакшинова. – Потом – в другой кабинет и арестовали. Затем на бюро обкома исключили из партии. Отец был осуждён 7 августа 1946 года всемогущей «тройкой» по статье 58 на полную катушку: ему дали десять лет лагерей без права переписки и с поражением в правах на пять лет за якобы «нарушение устава сельхозартели в период войны». Это было сделано по инициативе первого секретаря обкома партии Александра Кудрявцева.

Ничуть не сомневаюсь, что Кирилл Антакшинов попал под раздачу после того, как в июне 1946 года в «Правде» вышла статья собственного корреспондента этой газеты Африкана Бальбурова «Плоды формального руководства». В этой статье жёсткой критике подвергся «первый». Чтобы выйти сухим из воды и в отместку руководитель республики развернул гнусную клеветническую кампанию против передового отряда научной и художественной интеллигенции. Крепко досталось и некоторым из районного звена партаппаратчиков.

Как вспоминал в своё время эхирит-булагатский богатырь, его попросту оклеветали. Годы спустя клеветники признались, что они оговорили его под давлением «сверху» и под нажимом ретивых следователей: иначе их самих бы сгноили в ГУЛАГе. Такова была суровая правда жизни в период третьей, послевоенной волны репрессий. По злой иронии судьбы, уже отбыв наказание, Кирилл Антакшинов был награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Главный поединок в жизни

«Отец рассказывал, что в начале 1946 года он был в Ялте, и там ему предложили поехать учиться в Высшую партийную школу при ЦК КПСС, – говорит Лариса Антакшинова. – Но он отказался. Папа говорил мне, что если бы поехал на учёбу в партшколу в Москву, то никакой Кудрявцев его бы не достал». К слову, черные дела Кудрявцева аукнулись ему спустя годы: его сняли с партийной работы.

Чемпион республики, от которого после его ареста ушла первая жена, отбывал свой срок в Комсомольске-на-Амуре: трудился бригадиром. Там он выжил и не сломался благодаря недюжинной силе и крепости духа.

«В лагере среди заключённых вершителем судеб был один из уголовных авторитетов, – продолжает рассказ об отце Лариса Антакшинова. – Он был здоровенным и всех держал в руках. Как-то отец получил посылку, и к нему подошёл один из «блатных», который оскорбил его и потребовал посылку».

Бурятский богатырь не стерпел оскорбления и жёстко ответил обидчику, который в считанные секунды оказался на полу, и его ноги торчали над нарами. После этого «пахан» обратился к дерзкому сибиряку со словами: «Ты, что жить не хочешь?» и вызвал Кирилла на борцовский поединок: «Кто из нас победит, тот и будет в лагере командовать».

«Папа рассказывал, что тот уголовный авторитет в своё время был чемпионом какого-то города по греко-римской борьбе. В назначенный день в поединке сошлись мой отец и «смотрящий» по лагерю. Папа вышел на свой главный поединок в жизни с мыслью – просто так мощного соперника не одолеть, надо его переиграть, который с первых секунд схватки начал демонстрировать приёмы из классической борьбы. Папа выбрал момент и зацепил ногу могучего соперника своей ногой – есть такой прием в бурятской борьбе – и авторитет оказался поверженным. После этого побеждённый сказал: «Он победил в честной борьбе, и теперь он – главный на зоне». С того момента отца зауважали и «блатные» отстали от него», – рассказывает Лариса Антакшинова.

«В жизни отец был очень спокойным, выдержанным, немногословным, жизнерадостным, сильным. И очень добрым, – подводит своеобразный итог нашего разговора дочь несгибаемого бурятского богатыря. – Он всегда стоял горой за справедливость. Когда я работала в Кижинге в 70-е годы, старожилы всегда хорошо отзывались о папе. Они знали, что его оклеветали. Кижингинцы говорили мне: «Будь такой же справедливой, как твой отец».

Со своей супругой, верной спутницей жизни Екатериной Трофимовной, они прожили душа в душу более сорока лет. Жили очень дружно. Кстати, супруги Антакшиновы дружили семьями с Андреем Урупхеевичем Модогоевым, который к его чести не отвернулся от своего старого комсомольского друга.

Пострадав от надуманных обвинений, попросту ни за что, пройдя через чудовищную систему ГУЛАГа, Кирилл Антакшинов не озлобился, не потерял веру в справедливость. Более того, в 1993 году он повторно вступил в Коммунистическую партию со словами: «Я был коммунистом и коммунистом умру».

И совершенно точно: чемпионы, если они невыдуманные, настоящие, то они не сдаются. Как бы там ни было. Никогда.

Баясхалан Дабаин