Василий Башенхаев

Семейный портрет                                                                                              В госпитале после ранения                                             Фото на память с медсестрой

В детстве я слышала, как мой отец негромко, как-то подавленно проговорил не совсем понятный тогда для меня обрывок своих тяжелых воспоминаний: «Нашу 62-ю армию объединили с 64-й армией…». И все. Почему объединили? Зачем? Никаких пояснений. Больше отец никогда не говорил о войне.

Как многие бурятские дети (мне было тогда около 10), я была приучена не встревать в разговор взрослых и не стала расспрашивать бесцеремонно, видя отца не в лучшем состоянии. Осталась при своих детских мыслях: ну объединили да объединили, это дела взрослых на войне.

Конечно, я знала, что он был на фронте, воевал. Видела его изувеченную руку, следы раны на ноге; с годами он стал плохо слышать: сказалась тяжелая контузия. Врачи не могли помочь. Моей задачей, как старшей из детей, было помогать отцу во всех его тяжких трудах жизни на селе. И дома, и во дворе по хозяйству, и на его работе мы с ним управлялись в три руки: мои две детские и одна его рука.

Время пролетело в вечных хлопотах. Учеба, проживание вдали от родительского дома, ставшие редкими встречи с отцом. Суета сует. Непростительное невнимание к нему (держится на ногах и ладно), откладывание нужного разговора, расспросов о военных годах и не только на потом (не растравлять, не ворошить лишний раз пережитые им боль, ужасы войны и послевоенных испытаний, уготовленных фронтовикам) — и вот уже нет отца. Не успела. Упустила. Вечная вина детей перед отцами.

В июне 1999 года по телевидению шел фильм «Ангелы смерти», посвященный Сталинградской битве. Только тогда, во время просмотра, раскрылись трагический смысл, исторический контекст сказанного (недосказанного) отцом много лет назад. Но не забытого мною.

В фильме есть эпизод, где идут переговоры по прямому проводу командующего армией Василия Чуйкова со ставкой. Верховный главнокомандующий задает Чуйкову такой вопрос: «Сколько осталось от 62-й армии?». Командующий армией кричит в трубку: «От 62-й армии практически ничего не осталось!!!».

Приковала внимание формулировка вопроса Верховного. Не только справляется о ходе сражения за город, что вполне объяснимо. Он целенаправленно выясняет, сколько в живых осталось от армии, и осталось ли. Верховный главнокомандующий знал беспрецедентную даже на войне ситуацию, образовавшуюся вокруг Сталинграда. Знал, что 62-я армия погибнет. Вся. Что за Сталинград сражаются, а защищают его смертники!

В июне 1999-го я узнала, что одним из них был мой отец, Василий Васильевич Башханов. Вот о чем он хотел сказать мне в далеком моем детстве! И не смог. Видимо, он решил пощадить детскую психику.

…Шок. Даже в зрелом возрасте. Когда довелось заново открыть для себя Сталинград, ставший фронтовой, да и всей судьбой моего отца. И моей, как и всех детей войны. Запоздалое, сокрушающее осознание потерянного, невозвратного. Рядом со мной прошла величайшая трагедия страны. Одним из живых героев в эпицентре ее по воле судьбы оказался отец. Достойно держался. Сражался героически. Как и все защитники города-цитадели. Его подвиг и подвиги боевых товарищей вошли в историю Сталинградской битвы. Об этом поведала газета в тридцатилетие исторического события под рубрикой «Мы помним, товарищ».

«Времена не выбирают. В них живут и умирают»… На поколение сороковых-роковых пришлись жестокие времена. Жестокий век выпал. Но жребий свой, крест свой оно пронесло стоически. Героически. Наши отцы и деды спасли мир от фашизма. Их подвиг «надо писать и описывать заново».

Новые времена открыли много ранее неизвестных страниц истории Великой Отечественной войны. Сохранились письма фронтовиков, дневники и другие свидетельства об огненных годах из первых уст, из первых рук.

«Рукописи не горят»… Летопись войны сквозь призму времени, призму кинокамер раскрывается в ее максимальной достоверности, полноте освещения, в ее глубоком драматизме и неоднозначности.

Из записи телепередачи 30 января 2009 года: «В составе частей под командованием генерала Родимцева, подошедших с левого берега Волги, было 10 тысяч солдат и офицеров. Из них 6 тысяч (или 4? Так записано. — Авт.) погибли: утонули при переправе, не побывав в бою. Многие кричали: «Помогите!». С другого берега смотрели на них и плакали: ничем не могли помочь»…

Шедшие на помощь солдаты 13-й гвардейской дивизии гибли на глазах ждавших их людей. Не сделав ни одного выстрела во врага. Они спешили спасти Стaлинград. Спешили на помощь 62-ой армии, которая билась одна в те дни с многократно превосходящими вражескими полчищами, нежданно нахлынувшими на город с северо-запада… Ах, война!..

Сами собой всплывают знакомые со школьных лет строки из «Василия Теркина» А. Твардовского:

Переправа, переправа!

Берег левый,

Берег правый!..

За ритмичными строками, повествующими с оптимизмом о героизме советского солдата, не очень-то и представлялось, сколько бойцов не доплывало до другого берега.

Половина дивизии Родимцева погибла при переправе через Волгу.

В «Антологии…» этому трагическому эпизоду нет свидетельства. Есть только несколько строк, где упоминается дивизия:

«Переправленная 14 сентября из Красной Слободы в центр города 13-я гвардейская дивизия Родимцева, которую послали из резерва ставки Верховного главнокомандующего лишь потому, что иначе пришлось бы сдать город, таяла. Требовалось мощным контрударом отвлечь силы противника от центра, чтобы 13-я гвардейская смогла удержать позиции. И на бронекатерах в районе тракторного был высажен десант моряков — здесь фашисты побежали».

Ко времени подхода уцелевшей половины 13-й гвардейской дивизии к Сталинграду «от 62-й армии практически ничего не осталось»… Армия полегла под стенами города, но не отступила ни на шаг. Врага, многочисленного, многосильного, задержала. Сталинград не сдала.

Там был и сражался за город мой отец. Он оставался в очень малом числе еще живых бойцов 62-й, продолжал воевать до ноября 1942 года. Вот эту горстку, оставшуюся от армии, и присоединили к 64-й армии. Об этом и говорил мне отец в моем детстве. Какая трагедия стояла за недоговоренной фразой — трудно, фрагментами, по крупицам раскрывается только с недавнего времени. Простите нас, наши отцы, родные, все погибшие на той войне, но защитившие сегодняшний мир. Сегодняшнюю жизнь.

К 30-летию Сталинградской битвы об этом сражении под заголовком «Участник эпопеи» опубликован материал в газете «Знамя Ленина» от 2 декабря 1972 г. Вот фрагмент из статьи:

«На подступах к городу шли ожесточенные бои. Вблизи села Макеевка в день сражения один окоп переходил 7 раз из рук в руки. Мало что уцелело в городе от варварских бомбардировок фашистской авиации.

18 сентября 1942 года взвод лейтенанта Башханова в одном из боев на подступах к Сталинграду уничтожил 3 немецких танка. Воины взвода проявили при этом мужество и отвагу».

В ноябре отца тяжело ранило. Он был найден похоронным отрядом, лежащим без сознания среди погибших его боевых товарищей, бойцов его артиллерийского взвода. На подступах к Сталинграду. Отправлен на лечение в Ворошиловград, Махачкалу, оттуда через Каспий в Ташкент. Там он полтора года пролежал в госпитале, перенес ряд операций. Домой вернулся в 1944 году откомиссованным по инвалидности.

На этом испытания его на прочность не закончились. После войны отец разделил дальнейшую судьбу своего поколения — репрессии 1947 года на фронтовиков, в которых будет фигурировать некий прокурор — уголовник и взяточник. Но об этом в другой раз.

Отец награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны, множеством медалей.

Есть полная уверенность: если бы не получил тяжелые увечья, защищая Сталинград, и судьбе было бы угодно дать ему воевать дольше, отец с его самоотверженностью и мужеством непременно заслужил бы много высоких наград и званий.

А впрочем, слава всем добрым силам за то, что он чудом — только чудом! — остался жив в тех смертных боях. Его жизненный путь, его стойкость и выносливость, светлые человеческие качества заслуживают описания в отдельной книге, посвященной его светлой памяти.

Приковывает внимание любое упоминание о героической легендарной 62-й армии, ставшей судьбой отца, судьбой страны. На помощь Сталинграду шли дивизии с востока, со всех сибирских, дальневосточных, Центрально-Азиатских регионов страны.

97-я особая ударная Сталинская бригада Сталинградского фронта, в составе которой воевал мой отец, формировалась (по сведениям из совета ветеранов) в Улан-Удэ на станции Дивизионная. В республиканском военкомате сказано, что со всего региона Забайкалья и Иркутской области сборный пункт отправлявшихся на фронт частей Красной Армии был на станции Мальта Иркутской области.

97-я дивизия была на местах боевых действий с февраля 1942 года, что известно мне из письма из архива министерства обороны РФ (г. Подольск). С летних месяцев 1942 года (с августа) 97-я в составе 62-й армии вышла на защиту Сталинграда и приняла на себя первые удары немецких войск, напавших на город с северо-запада.

Все дивизии, пришедшие в Сталинград, выходили против вражеских частей, с которыми до них уже сражалась 62-я армия.

Весной 1943 года в Сталинграде и окрестностях города не выросла трава… Земля была сплошь покрыта осколками снарядов, бомб, искореженным металлом, выжжена, вытравлена огнем. Под этими снарядами, бомбами, под этим огнем выстояли и отстояли город люди. Защитники Сталинграда.

В память о сражении века возведен грандиозный мемориал Победы на Мамаевом кургане. Земля возродилась, зацвела. Город отстроен. Город-герой Сталинград.

За него сражался и мой отец.

(Печатается в сокращении).

Александра Васильева,

кандидат филологических наук, специально для «МК» в Бурятии».

Фото из личного архива  семьи Башхановых